27 сентября 2014 года, в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в московском храме священномученика Климента, папы Римского. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с проповедью.

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимый отец настоятель, отец Леонид! Дорогие отцы, братья и сестры!

Хотел бы всех нас сердечно поздравить с двунадесятым праздником Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня и с освящением храма священномученика Климента, папы Римского, в Москве.

Этот храм относится к числу наиболее известных и во всех отношениях наиболее прекрасных храмов столицы. Выражаю сердечную благодарность и отцу настоятелю, и всем, кто потрудился, восстанавливая этот храм.

Освящение совпало с праздником Воздвижения. Всем известно, что этот праздник установлен в связи с тем, что после обретения Креста Господня Животворящего у Голгофы по повелению императрицы Елены, матери Константина Великого, этот Крест был воздвигнут Патриархом Иерусалимским, по всей вероятности, над большой человеческой толпой, как свидетельство о том, что Крест обретен и возвращен людям, но не как орудие пытки и казни, а как символ их спасения. И поэтому богослужение в праздник Воздвижения в первую очередь посвящается самому Кресту, осмыслению того, что есть Крест для жизни людей, для проповеди о Христе, для дела спасения.

Именно поэтому в сей день читается отрывок из первого послания апостола Павла к Коринфянам, в котором содержатся удивительно мудрые, проникнутые Божественной правдой слова о Кресте: Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти мир (см. Кор. 1:21).

Это по-настоящему потрясающие слова. В них вся история человечества, история мучительных поисков Бога, Божественной правды, когда лучшие умы пытались понять, что же такое эта сверхъестественная сила, присутствие которой в жизни так или иначе ощущает каждый человек, когда люди пытались найти Бога, порой впадая в страшные заблуждения, приписывая Божественную силу проявлениям природы или даже произведениям искусства.

Но ведь были на этом пути богоискательства и удивительные умственные прозрения, когда философы-язычники умом  начинали постигать наличие чего-то, что превышает их и всякий другой человеческий разум. Про таких уже святые отцы говорили, что в них было семя Божественного слова. Они не были еще этим Словом оплодотворены, но семена Божественной истины присутствовали в их мыслях, в их поисках Божественного. И тем не менее ни примитивный страх человека перед окружающим миром и грозными явлениями природы, ни обожествление этих грозных проявлений природы, ни обожествление самого себя, что также происходило на пути богоискательства, ни даже те философские прозрения, о которых великие христианские умы говорили, что в них, как в семени, содержалось Божественное слово, не привели людей к истинному Богу.

Вот об этом и говорит апостол Павел одной фразой. Но эта фраза покрывает собой тысячелетие напряженных и мучительных поисков Бога. И когда человечество на этом пути, напрягая все свои силы, не нашло Бога, в том числе и в высочайшей мудрости, в высочайшей по тому времени науке, то Богу было угодно юродством проповеди спасти мир.

А что такое юродство? Это вид безумия. В христианской традиции ему приписываются особые благородные великие черты, и мы знаем, что среди святых были юродивые. Но апостол Павел говорил о другом юродстве. Он говорил о глупости, о невероятной интеллектуальной слабости, о том, что для одних было соблазном, а для других — безумием. Как можно было основывать попытку человека познать Бога на человеческой слабости, почти на безумии? Что такое была проповедь о Христе? Иудеи не могли понять ее; это, действительно, был некий соблазн: как это так ― человек казнен как преступник самой позорной казнью, что от него может быть доброго? Какая сила может исходить? От крестов шарахались в сторону. Это был самый страшный образ уничижения, слабости, поражения и наказания.

Можно провести какие-то параллели с современной жизнью. Это как если бы кто-то вдруг стал говорить о том, что камера пожизненного заключенного несет в себе спасение, да не для одного человека, что возможно, но для всего мира. Как бы мы отнеслись к такой проповеди? Соблазн для одних и безумие для других. Вот чем была проповедь о Кресте!

И возникает самый глубокий, может быть, и принципиальный вопрос: почему Господь избрал уничижение, которое безумием представляется каждому здравомыслящему человеку? Почему Он избрал такой способ спасения? Только с одной целью ― чтобы всем стало ясно, что Бог спасает человека, и никакая человеческая мудрость к этому не имеет никакого отношения, как никакого отношения к этому не имеет и человеческая сила.

Из этого следует очень важный вывод: с опорой на силу невозможно штурмовать небеса. Сила это не тот инструмент, не то средство, которым можно обрести спасение. А ведь очень многие в языческой древности так и думали, что только герои становятся небожителями: надо быть вначале героем, чтобы потом взойти на языческий Олимп.

Проповедь о Кресте свидетельствует о полном отказе Бога от всякой человеческой силы в деле спасения людей. И Господь избирает Крест ― символ уничижения, символ слабости, символ поражения, соблазн для одних и безумие для других, чтобы с этого Креста явить всему миру спасение.

Наверное, сегодняшние слова апостола Павла ― это самый сильный удар по критикам Евангелия, которые ищут какие-то культурные, философские источники Евангелия, какие-то заимствования в древних культах, и говорят о естественном происхождении христианства. Не могло появиться в мире естественным образом ничего, что противоречит здравому смыслу. А спасение через Крест не просто противоречит человеческому здравому смыслу, это был вызов человеческой разумности.

Кто бы, измышляя религию, рискнул бы так подставить себя под удар? Если бы это исходило от человека, то такого рода проповедь разлетелась бы на мелкие части под ударом логики философов того времени и, что еще важнее, в результате полного неприятия и отказа от такой идеи всеми, кто к ней прикоснулся бы. Но весть о Христе живет две тысячи лет. Именно эта весть преобразовала мир, потому она не человеческая, а Божественная. За ней Сам Бог, Который через Крест, обращаясь к нам говорит: не силой ума и силой знаний, ни человеческим положением, ни деньгами, ни властью, ни всем тем, с чем люди связывают свое спасение в этой жизни, вы не обретете вечного спасения, а значит и полноты жизни, а значит и своего собственного счастья; вы Мне должны поверить, Я вас спасаю через Крест, через это безумие для многих.

И мы знаем, что спасает Господь, что Крест ― «хранитель всея вселенныя», Крест ― торжество Церкви. Опора для народов и государств ― Крест славы Божией. И в этом уже опытном восприятии силы Креста ― вся наша вера в правоту Божественного откровения о том, что не силой человеческой, но силой Божией мы спасены. А если так, если спасение от Бога, а не от человека, то что же самое главное в жизни? Самое главное ― служить Богу, Спасителю нашему, Тому, Кто это спасение принес для всех народов, для всех эпох и для всех континентов, Кто открыл объятия роду человеческому. И нам немногое осталось ― ответить на это Божественное действие, ответить на действие спасающей благодати Божией своим послушанием, своим доверием к словам Господа, к Его Божественным заповедям. И если мы все усвоим великую истину о том, что нас спасает не наша сила, а Бог, то очень многое изменится в нашей жизни. Мы сумеем правильно расставить жизненные приоритеты, мы сможем пройти путями своей жизни мирно, спокойно и спасительно. И пусть Крест Христов освящает этот наш жизненный путь. Аминь.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

www.patriarchia.ru